Из жизни сновиденийМне сегодня приснился поистине «дивный» сон. Как будто приходим мы с мамой на какое-то мероприятие, заходим в зал – нечто среднее между кинотеатровым и небольшим концертным. Над сценой – проекционный экран, задняя стена занавешена, стоит какая-то девушка. Мы садимся, у мамы деревянный гардеробный номерок 13, у меня – шесть. И я вижу, понимаю внезапно, что троица организаторов – вампиры. Меня не удивляет сам факт, впрочем. Двое из них общаются между собой, третий стоит лицом к залу, и я вижу его «лицо» крупным планом. Он похож на какую-то жуткую анимешку, улыбается так, как не может настоящий человек, зубы белоснежные, и он злится – глаза становятся черными. И я внезапно понимаю, что тринадцатый номер у моей мамы – это очень плохо. Потому что до того, как дать само представление, вампиры заберут себе из зала несколько жертв…
- Тринадцатый номер, - говорит этот вампир. Я пытаюсь удержать маму, но вампир гипнотизирует ее. И тогда я внезапно пользуюсь своим другим знанием: из зала забирают либо тринадцатый номер, либо каждый шестой. Таковы правила этой игры. И я говорю громко, вслух:
- Заберите шестого. Я заменю тринадцатый.
Вампиры кивают, у меня мысль – не идти, но я знаю, что не могу, хотя чувствую себя ужасно глупо, поднимаясь со своего места и добровольно отправляясь на смерть. Я иду – до сцены недалеко – девушка на сцене смотрит на меня, я знаю, что она первая, кто умрет, и, пока я поднимаюсь по ступенькам, у меня случается приступ паники: я буквально задыхаюсь, со свистом втягиваю воздух, и мне страшно просто до безумия. На сцену восходит еще одна девушка – двенадцатая, вторая «шестая». Я стою третья в ряду, и мне плевать уже на остальных, я хочу оттянуть момент своей смерти, я стою и молюсь: господи, пожалуйста, пусть я только умру быстро и безболезненно, и пусть «там» окажется хоть что-то. Они забирают «первую» и садят ее в специальное кресло, где одевают ей на голову какой-то шлем и начинают подсоединять проводки к рукам. Я знаю, что из ее тела по этим проводкам выкачают всю кровь, и мне страшно до одури просто, я боюсь смерти. Мы с «двенадцатой» и еще одной девушкой, невесть откуда взявшейся на сцене – тоже жертвой – начинаем отступать назад, к стене, пользуясь тем, что вампиры не обращают на нас внимания.
- Был бы тут ход наверх, - шепчет она, и мы поднимаем взгляд, но хода, и вправду, нет. Но на стене за занавеской мы нащупываем дверь.
- Зато есть назад, - говорю я. Я не очень верю в возможность спасения, но вампиры опять же не смотрят на нас. Мы открываем эту чертову дверь, за ней – лестница вниз, и потом в холл. Можно сбежать, мы уже выходим наружу, тихо, как можно более тихо, но потом одна из девушек говорит:
- Нельзя. Иначе они убьют всех, кто в зале.
И мы возвращаемся назад, пытаясь спрятаться за занавесками, заходим в угол зала, где почему-то стоит новогодняя елка, и, стоя за ней, наблюдаем за тремя вампирами и их первой жертвой. И мне безумно страшно, потому что я знаю: они могут взять другую, но вообще-то я следующая, я «шестая», и мне хочется, чтобы эта, первая, умирала как можно дольше, чтобы оттянуть момент моей смерти. Я не могу поверить в то, что я умру прямо сейчас, это кажется мне каким-то дурацки-немыслимым, и я жду – может, кто-то все же спасет нас, кто-то появится, господи, только бы чуточку еще времени, я так не хочу умирать… я решаю, что буду сопротивляться, это не противоречит «правилам», я хоть что-то я должна сделать, хотя не отобьюсь наверняка, страх смерти подобен обреченности: я знаю, что не вырваться, хотя и не верю в такой финал.
На этом месте меня разбудили.