Мы теперь будем всегда вместе, – … – Раз один – то, значит, тут же и другой! Помянут меня, – сейчас же помянут и тебя!
(с) Иешуа Га-Ноцри, «Мастер и Маргарита».
Внезапно пришла именно эта реплика по ассоциации к Руби, когда я поймала себя на том, что ее я не воспринимаю отдельно от Сэма. Где пишешь о Руби – там должен быть и Сэм. А ведь это в какой-то мере и есть настоящая, доподлинная привязанность – зачастую покрепче любой любви. Все помысли, все действия Руби были завязаны на Сэме. По сути, она не существует как самоценный персонаж, цельная личность. Сэм – в буквальном смысле ее половина, потому что все, что у нее было, все свои силы, мысли, малоподвижные чувства она вложила именно в обработку Сэма, в достижение своей цели – в него. Так женщина планомерно, исподволь завоевывает понравившегося мужчину. Мужчину, рядом с которым хотела бы провести свою жизнь, и неважно уже – то ли он просто хорош, то ли он – миллионер. И как женщина циклится на своем мужчине, так и Сэм был для Руби доминантной в мозгу, полностью исключившей всякую возможность ее жизни вне Сэма, ее мыслей вне Сэма.
Их пара – своеобразная дуальная аналогия братьев Винчестеров, отражение в зеркале (нельзя пить зеркальное молоко, вы помните?). Где Сэм, там и Дин. Где Дин, там и Сэм. Когда пропадает Дин, появляется Руби. Она дополняет собой Сэма, она теряется в нем, она делает его своей частью. Это можно было бы назвать любовью, если бы это была любовь.
На самом деле антагонист любви – совсем не ненависть. Антагонист любви Винчестеров – такая вот любовь-с-минусом Руби.