Память

[nameofrose]

Название: Память
Автор: Имя розы ака Шенно
Герои: Одиннадцатый, Ривер, в кадре Донна, Уилф
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Размер: мини
Дисклаймер: не мои
В подарок на НГ для  Amy Benson . Кажется, да ладно, что там кажется – это легкое читерство) Но что уж там…

Таких пластиковых кафе тысячи по всему Лондону. В них дерьмовый кофе и иногда – как ни странно – совершенно изумительная картошка фри. Доктор бросает в рот по одной и медленно пережевывает. Эта еда, кажется, еще из его позапрошлой жизни, и он совсем не чувствует вкуса. Но картошки много, и это хорошо. Не надо поднимать взгляд.
- У тебя такое выражение лица, будто ты жуешь живую жабу, - хмыкает Ривер. Она сидит напротив, у нее в вазочке – мороженое с клубничным вареньем. Она думает над тем, случайно ли Эми и Рори ускользнули куда-то ненадолго, или милая девочка решила таким образом устроить им свидание. Если да, пожалуй, ее ждет серьезное разочарование: Доктор – как в воду опущенный.
- Странно, что сейчас именно ты со мной, - говорит он, будто совсем не услышал предыдущей реплики Ривер, и все же поднимает взгляд от тарелки – но смотрит на нее, а куда-то через плечо. – Впрочем, наверно, так и надо, - бормочет задумчиво и вздыхает, скрещивает пальцы и ловит взгляд Ривер. Сейчас ей уже почти тревожно.
- Что случилось? – щурится она.
- У тебя за спиной, - ровно говорит Доктор. – Обернись ненадолго, - Ривер молча исполняет просьбу, оглядывается и вновь поворачивается к нему. – Видела, там сидят двое – рыжая женщина и старик? – Ривер коротко кивает. Когда Доктор продолжает говорить, его голос монотонный, будто он читает вызубренную наизусть и успевшую набить оскомину лекцию перед студентами, которым совершенно все равно, что он скажет. – Ее зовут Донна Ноубл. Вместе с ней ее дед, Уилф. Она была моей спутницей. Он не узнает меня с этим лицом. Донна не может меня узнать, потому что она не помнит меня и не имеет права вспоминать.
А ты не имеешь права знать, что когда-то вы уже – встретитесь, - добавляет Доктор про себя и сам вспоминает, как, оскальзываясь на поворотах, несся по коридорам с отверткой в руках. Он не хочет знать, его ли эта отвертка или его-следующего. Сейчас и только сейчас ему все равно, кто такая на самом деле Ривер. Потому что Донна не помнит его, Уилф – не узнает, а Ривер еще не знает, кто такая Донна. Глупость, нелепость какая-то, но почему так, почему только в нем должна быть эта чертова память, которую он ни с кем не может разделить – и не может избыть из себя? Иногда ему кажется, что ему удалось забыть. Иногда – он мечтает об этом. Сейчас – он боится не вспомнить, как улыбается Донна, если вдруг она повернется к нему лицом. Ему хочется сказать что-то Ривер, ему просто нужно что-то сказать ей – но она не поймет. Та, в Библиотеке – наверняка поняла бы. А эта – еще нет. Но она смотрит так внимательно и сочувственно, что он просто не может удержать в себе рвущиеся на волю слова.
- Она была замечательная… она замечательная, - говорит Доктор мучительно, а Донна знакомым жестом встряхивает головой, убирая волосы с лица. – Мы разрушили Помпеи и спасли удов. Интересно, мы уже сделали это, сейчас уды уже свободны, ты не знаешь?..
Уды так красиво поют колыбельные.
- А еще Донна Ноубл была самой важной женщиной во Вселенной. Миры и временные линии скручивались вокруг нее, вероятности плясали хороводы с ней, а она изумительно умела пропускать все самое интересное… она умела находить все самое интересное. Меня, например, - Доктор бегло улыбается Ривер, смотрит Донне в спину и пытается прочесть ее линию плеч. Счастлива ли она, любит ли своего мужа, как живет она теперь?.. – А потом она спасла Тардис, меня и всю Вселенную. Она стала частично Повелителем Времени, и мне…
Он замолкает, и Ривер молча кладет ладонь на его руку, стискивая до боли – последний якорь, последнее свидетельство того, что он все еще здесь и сейчас, что он – это он, что он не стоит напротив своего лучшего друга, зная, что через мгновение для него она будет утрачена навсегда и говорит какую-то утешительную глупость – мы хорошо провели время… ему хочется, чтобы Ривер сжала руку еще сильнее. Ему хочется, чтобы Ривер убрала руку, потому что он не может, просто не умеет плакать – но все еще может привязаться, и, если это произойдет, все они сгорят так же, как замечательная Донна, как… его щеки пергаментно сухи, а Ривер сжимает его руку, и впервые Доктор рад, что знает, как она умрет – как она не умрет – и рад, что знает, что будет плакать – потому что это значит, что он обречен привязаться к ней, и нет смысла бороться, и нет смысла пытаться…
Спасти всех.
Они долго молчат, и картошка уже совсем остыла, а потом Донна и Уилф поднимаются с места, и Доктор ничего не может с собой поделать: он продолжает следить глазами за ее рыжей макушкой. Уилф выходит первый, а Донна на мгновение задерживается на выходе. Оглянувшись уже с порога, она встречается с ним глазами, и на какое-то ослепительное мгновение Доктору кажется, что ее радужная оболочка отливает золотом. Но Донна смаргивает, отворачивается и закрывает за собой двери.