в предыдущих сериях
Юпд: по сравнению с другими романами поздней "линейки", глубины и мысли "Подростку" определенно не хватает - но, тем не менее, на читателя вывалили куда больше любви, чем в большинстве остальных (ну, кроме "Идиота", конечно). Я еще на середине, когда с Версиловым ничего не было понятно и его образ в глазах читателя (и главного героя, его сына, заодно) время от времени перемещался от черного до белого и назад, очень хотела, чтобы герой все-таки в нем не разочаровался, чтобы он оказался хорош, чтобы оказался с идеей - в общем, я любила его просто потому, что его настолько любил главный герой, что вновь навело на мысль, появившуюся еще после Сэлинджера: если надо, чтобы героя полюбили, достаточно, чтобы его по-настоящему любил тот, чью точку зрения читатель должен разделить (даже если бы про самого Симора как человека не было бы сказано ни слова, не было "Хэпворта", "рыбки-бананки", читателю все равно невозможно было бы не любить его просто потому, что его так любит Бадди, как-то так). К тому же если не характер героя, то значительная часть его эмоций касательно Версилова были мне весьма сопереживательны. В общем, да, как и для героя, Версилов составлял для меня главную интригу и за него я "болела". Хотя тут, когда дело шло к развязке, мои ожидания были несколько раздвоены собственно ранее прочитанными романами: с одной стороны, я, как водится, очень хотела, чтобы все жили долго и счастливо, с другой, зная, что большинство важных героев у Достоевского кончают с собой или сходят с ума, мне хотелось этого для Версилова просто для того, чтобы подтвердить его важность. Вот такая вот читательская любовь, ага. Имеющуюся развязку, впрочем, можно считать чем-то вроде среднего варианта, так что, хотя катарсиса и не было (тут мы возвращаемся к отсутствию все же "глубины"), рыдать в углу и требовать еще параллельной реальности мне тоже не хочется - что, пожалуй, и к лучшему.
А то я вчера поумилялась вновь возникшему в тексте ежичку, вспомнила его собрата в "Идиоте" и меня вновь накрыли все князь Мышкин/Аглая филинс.