Сходила на "Хоббита" во второй раз; на манеже все те же и со спойлерамиВторые походы в кино, если до них доходит дело, очень часто оказываются лучше первых, потому что неприятные разочарования уже не становятся неожиданными и с ними успеваешь хоть как-то смириться, зато новые приятные детальки замечать ничто не мешает.
Например, только со второго раза я заметила занимательную параллель между словами Леголаса Торину «ты не только вор, но и лжец» и «для вора и лжеца у тебя хорошо подвешен язык» – Бильбо от Смауга.
Благодаря тмблр на этот раз я заметила, что таки да, гномы в бочках, только упав в воду, не просто так бултыхались в тихой заводи, а Торин специально сдерживал их в ожидании Бильбо (отдельные лучи любви опять летят сцене, когда Бильбо остается один в подземелье и понимает, что ошибочка вышла). Вообще это одна из тех вещей, за которые я люблю Торина: второй фильм подряд он, в разнообразных вариациях, рассказывает о nor I’ll be responsible for his fate и прочих «я не рискну судьбой похода ради *вставить имя*» – но и со скачками по горам во время битвы каменных великанов, и здесь с бочками, он делает именно это. Так что то, что он единственный раз попытался таки выполнить сказанное и не лезть в пасть дракону – это действительно весомый повод для опасений за его душевное здоровье, ага. Но даже и там – судя по тому, насколько раньше остальных Торин прибежал к Бильбо, либо после слов Балина он рванул с такой скоростью, что остальные за ним просто не успели, либо вообще попер в одиночку, пока остальные еще соображали, куда бежать и за что хвататься. Энивей, если в Торине и есть черты, за которые его может любить не только мазохист и верный ценитель боли-печали-безысходности со скандинавским душком, то это именно вот это несоответствие его слов делам.
И со второго раза мой приз зрительских симпатий (кроме трехсекундной реакции Бильбо на дракона с «присяду-ка я тут тихонько на золото, авось само рассосется») получает сцена перед дверью Эребора. Как по мне, в этом фильме, таки не слишком щедром на психологизмы, именно здесь – самое концентрированное раскрытие всех действующих лиц. Я очень люблю здесь и Торина, и Бильбо. Беспомощное ториновское рассматривание карты и «Балин, где же ошибка?» – после всего-то его маджестик пафоса – были бы почти смешными, если бы не были таким грустными. Реакция Бильбо, который сохраняет здравый смысл и/или веру не только и не столько потому, что он меньше эмоционально вовлечен в цель квеста, сколько – особенно памятуя и канон, и историю его жизни вообще – потому, что у него запас внутренней прочности в принципе чрезвычайно велик. Эта сцена – почти самоценная «вещь в себе» и одновременно, опять же, завязка-намек на то, что будет дальше. Смена ролей, Бильбо, принимающий не только «физическую» ответственность за спасение, но и психологическую – за происходящее вокруг него в принципе; и момент слабости Торина, как мне кажется, более важный и красноречивый, чем даже пресловутая сцена с мечом – потому что если ее можно «списать» на навеиваемое «извне» безумие, то вот этот, пусть и недолгий, момент пассивного, бездеятельного отчаяния и смирения – это его собственное.
Сцена с мечом, кстати, таки убедила окончательно, что камушек уже должен быть у Бильбо, а, значит, можно ожидать ДРАМУ с попеременным поглядыванием на камушек и ищущего его Торина.
Теперь я особенно хочу оригинальную озвучку хотя бы ради сцены входа в Гору, потому что – памятуя «разницу» в обнимашках на Карроке – я готова голову давать на отсечение, что в дубляже передали в лучшем случае половину от того, что сыграл голосом Армитидж.
Ах, да. Если уж я про него заговорила... мне кажется, в первом фильме это было не так заметно, но здесь чуть ли не каждый крупный план Торина – это отдельная порция эстетического удовольствия. Как вы понимаете, это была очень культурная формулировка олл май фангерл филинс.
обзору