Юпд: собственно, более внятно.
даже вроде как длинноСерия была очень моффатовская: сумбурная, с кучей движений для того, чтобы объяснить вещи, на которые уже все забили (я не совсем готова судить, насколько это получилось, потому что в определенный момент я честно плюнула на попытки свести концы с концами там, где их просто не было) – но, кажется, если хвосты и нелогичности еще где-то и торчат, то, по крайней мере, в куда меньших количествах, чем это было раньше. И на том спасибо (с точки зрения логики).

С точки зрения не-логики – я все еще сижу тут «между горем и величайшим восторгом», поэтому, как водится в таких случаях, готова простить все логические и какие бы то ни было еще ляпы. Последние – сколько там, десять, пятнадцать? – минут были идеальными перепадами этого самого горя (начавшегося, когда Клара нашла старого Доктора), восторга (очень – тоже моффатовский, но ху кэрс – хэппи-энд), опять горя, уже всерьез грозящего устроить масштабное затопление клавиатуры, потому что Амелия и рисунки, и взрослая Эми, и goodnight, Doctor, и «я всегда буду помнить время, когда я был Доктором», и все это – и снова финальный кусочек радости с Капальди, которого я теперь, действительно, не знаю, как ждать.
И я готова была, что Доктор регенерирует там, где это логично должно было случиться, и готовилась начать радоваться Капальди, но финальное явление Одиннадцатого и Амелия – это был просто контрольный в голову.

Нелогичность и «нетехничность» этого хэппи-энда напомнила о тех «нелогичных» моффатовских хэппи-эндах, которые мне нравились – о той же Пандорике хотя бы; и тут на самом деле очень много общего хотя бы в этой просьбе о помощи Клары – смотрящая со мной мама тут же окрестила это почти-религиозным порывом – и, собственно, в этом вот подарочке с небес.
Вообще, если уж об этом говорить, очень много внутренних «приветов» эпохе, не только совсем очевидных, но и просто цитирований вроде докторовского танца с детьми, который повторяет его «танец жирафа» на свадьбе Пондов, этих вот почти-плясок с палкой, напомнивших «Let’s Kill Hitler» – в первой половине серии, пока не началась собственно драма-драма, это напоминало, зачем мы здесь сегодня собрались.

Совсем старый Доктор в первое мгновение очень сильно внешне напомнил Бильбо, а дальше понеслась вся цепочка ассоциаций и настроений Серой Гавани, которые, как вы понимаете, отнюдь не уменьшили вечной боли моего несчастного фанатского сердца. Там действительно есть что-то общее в духе: не смерть, а перемена, но перемена навсегда, уход эпохи, последнее прощание, не становящееся менее грустным оттого, что светлое.
Впрочем, если уж говорить о параллелях с сами понимаете каким фандомом, то они начались раньше, на линии «человек, пытающийся вернуть свою homeland, которую, на самом деле, лучше бы не возвращать» – другое дело, что, в отличие от одного гномьего короля, Доктор понимает и сам, что возвращать не стоит и любить лучше в отдалении.

Старый Доктор с деревянной зверушкой, Клара и война буквально за окном – это, пожалуй, один из самых сильных моментов серии. Потому что, конечно же, все будет хорошо, все это знают, и Доктор будет жить; но именно в эти моменты я не могла выбросить из головы «и никого не спас, и ничего не исправил» – бессмысленный квест, сизифова (того, что у Камю, ага) борьба, never give up and never give in – это тоже очень по-докторовски. Очень по-Одиннадцатого.

Мне все еще не нравится манера «и прошло триста лет». Я еще в самый первый раз, в начале шестого сезона, страшно обиделась на это за Моффата. И тут обижалась целых минут пять – до того, как Доктор сказал Кларе, что «все равно или поздно stuck somewhere».
(К слову, наверное, только с Одиннадцатым могла случиться эта сцена встречи рассвета и трогательного прощания с головой кибермена).
Потом пошли – опять – интертекстуальности и мысленные кроссоверы, и я опять же почти простила происходящее. Ассоциации в этот раз с Тихим Городом у Макса Фрая. Неплохим, постоянно, кстати, сумрачным, местом, которое предоставляет своим жильцам все, чего они захотят, из которого в принципе невозможно выбраться – но в котором Макс застрял именно потому, что должен был так поддерживать жизнь мира, который он любит. Во всей серии книг для меня это была глава наиболее гнетущая и атмосферная одновременно. Если я в ближайшее время возьмусь за какие-нибудь драбблы, то это будет именно об этом вот «застрял».

Забыла, что еще хотела сказать, но, увы, времени на размышления теперь будет достаточно.

первые три строчки, пока убегаю писать пост

[L]Колокольчик фарфоровый[/L] <a href="http://nameofrose.diary.ru/p194226429.htm">смотрит</a> спешел

(и шлет лучи сочувствия и любви обзорщикам)

Смотрите также