Достоевский жив хотя бы потому, что какой-то из голосов в моей голове, который, может, и не имеет за собой парламентского большинства, но представляет весьма внушительную силу, говорит: "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить". И это так; и это стыдно настолько, что я не могу оставить это в своей голове и вынуждена выносить в публичное пространство как форму покаяния, потому что не признавать это еще стыднее: так у меня есть шанс дистанциироваться от этого "голоса", а, если я перестану его регистрировать и о нем говорить, я и стану им.
А впрочем, вы правы; действительно, и пошло и подло. А подлее всего то, что я теперь начал перед вами оправдываться. А еще подлее то, что я делаю теперь это замечание. Да довольно, впрочем, а то ведь никогда и не кончишь: все будет одно другого подлее…
О, да, я думаю, автор-герой цитаты остался бы мною вполне доволен.