Некоторые вещи оставляют тебя вычищенным и одновременно наполненным. Так ощущается любовь. Если отрываешься от книги, выходишь из кинотеатра, нажимаешь на паузу в плеере и чувствуешь себя одновременно выпотрошенным и цельным, переполненным, как бог за мгновение до сотворения мира, это – обряд инициации, катарсис, любовь. Не к чему-то, а сама по себе, так, как она способна существовать в человеке без объекта приложения – чистая интенция любви (только искусство способно породить ее, ибо в «реальной» жизни всегда любишь что-то или кого-то). Лучшее искусство сделано именно из этого, оно питается этим, у него нет никакой другой цели, кроме как взять тебя за руку и перевести на тот берег, не в другой даже мир – в другого тебя. Искусство создает разрыв в реальности, сакральное пространство, снимите туфли и положите платок на голову, идет творение. Хорошее искусство (не обязательно «хорошее» объективно, это может быть, на самом деле, что угодно – а просто такое, что вступает в резонанс) ничему не учит, ничего не предлагает. Оно толкает в реку и дает шанс выплыть на другом берегу. Оно, как шаманы, сдирает шкуру, расчленяет и собирает обратно (как водится, забыв при этом пару-тройку лишних деталей – и присоединив что-то другое). Оно проглатывает в брюхо морского чудовища и выплевывает. (Вы поняли метафору, откройте какого-нибудь Проппа и можете продолжить ряд сами).
Искусство создает «дополнительную» реальность, в которой эмоции – причем и творящего, и воспринимающего – способны существовать в чистом виде. В котором – наравне разве что с расширенным состоянием сознания и просветлением – и сам человек способен существовать в чистом виде.
Может, поэтому желание писать благополучно переживает любые сдвиги в моих мозгах. Я слишком люблю, когда что-то оказывается способным меня выпотрошить и собрать, и это невыносимо большой соблазн – стать шаманом и самому.