Завтра последний день в Германии. Потихоньку собираю вещи и заметаю следы. Чувствую себя на удивление… спокойно. По крайней мере, я ожидала бы от себя куда большего градуса драматизма перед тем, как покинуть какое-то место навсегда. Сегодня с летящей легкостью одним махом закрыла все бюрократические «чек-ауты» и подумала: вселенная так говорит, что я все правильно делаю.
Сейчас вот долго рвала в мусорку бумажки: о допуске в университет, страховка, банковский счет. И думаю я о том, что это вот то, ради чего я жила прошедший год, ради чего ебала мозг себе и окружающим, и хочется даже как-то взгрустнуть, спросить патетически «и зачем все это было», и, в общем, я даже могу это сделать — но на самом деле я не жалею, что это делала, и тем более не жалею о том, что делаю сейчас. Так что, как ни крути, нужного градуса драматизма и тут не выходит.
За чувство свободы приходится расплачиваться исключительно собой. Той собой, которую я представляла в будущем, мыслями и планами о которой я жила, из расчета на которую — на пришествие которой — я принимала решения.
Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько наше «я» на самом деле состоит из наших представлений о собственном будущем, а не из того, что с нами уже произошло и происходит? Я вот теперь, когда у меня этих представлений не стало — постоянно. Ловлю огрызок такого классического экзистенциального кризиса, когда от «я» отвалился кусок и нужно понять, что осталось — и съедобно ли это.
У меня почти наверняка не будет блестящей «научной карьеры» историка философии или религиоведа. Не будет книг о бытии, бывших преподов в коллегах, конференций и проповедей студентам о том, что они уже должны были знать к этому моменту.
У меня, вполне возможно, вообще не будет никакой «карьеры» и, что менее предсказуемо, ничего «блестящего» (я еще не покидаю надежды написать когда-нибудь гениальный роман, но, видимо, мне просто нужно хоть что-то, чего бы я еще хотела).
Вот это все, понимаете?
Чего ожидала от себя я и чего, возможно, ожидали от меня другие люди. Учителя в школе, рассказывающие о работающих за границей бывших учениках. Университетские знакомые и некоторые преподаватели. Вот эти вот все, которым «подаешь надежды», в глазах которых «имеешь потенциал», вся эта кавалькада всадников несбывшегося грядущего с самой собой во главе — вот с этим всем я сейчас прощаюсь и из-за этого всего иногда становится грустно.
Тоже, впрочем, без должного драматизма.