Смотри, произошло явление чая как феномена (с)
читать дальше
Написано 24.
Я сижу на подоконнике и с высокой луной делю чужой хлеб. Я пьяна этим ветром. Он раздувает светлые оттенки на горизонте… и, если захотеть, можно просто уйти с ветром. Эта ночь великолепна. И, подобно многим другим, она была бы совершенна, если бы не люди в ней. Но окна серы. О людях напоминает лишь вечный гул машин вдалеке, да они сами, изредка мелькающие рядом. Так легко представить свободу…
Улыбка (ой ли? Усмешка…) кривит губы. Ситховы дети! Да, миледи Свобода, мы ситховы дети…
Нет страха – есть могущество.
Каждая женщина – птица! О, я помню, сэр Макс…
Безумная птица.
И, мне кажется, я ращу крылья, и способна уйти с ветром.
Написано 24.
Я сижу на подоконнике и с высокой луной делю чужой хлеб. Я пьяна этим ветром. Он раздувает светлые оттенки на горизонте… и, если захотеть, можно просто уйти с ветром. Эта ночь великолепна. И, подобно многим другим, она была бы совершенна, если бы не люди в ней. Но окна серы. О людях напоминает лишь вечный гул машин вдалеке, да они сами, изредка мелькающие рядом. Так легко представить свободу…
Улыбка (ой ли? Усмешка…) кривит губы. Ситховы дети! Да, миледи Свобода, мы ситховы дети…
Нет страха – есть могущество.
Каждая женщина – птица! О, я помню, сэр Макс…
Безумная птица.
И, мне кажется, я ращу крылья, и способна уйти с ветром.