Смотри, произошло явление чая как феномена (с)
Их много, в общем-то. Но все дни, пока я "шла" к этому вопросу, у меня в голове крутился один-единственный ответ: "Очень сверхъестественное Рождество". Поэтому не буду идти против гласа первого порыва и перебирать в памяти иные, не менее достойные, быть может, эпизоды.
Быть может, здесь и не самая блестящая сюжетная линия, не самый острый драматический накал, не самый душещипательный ангст... но эта серия для меня - квинтессенция всего братского. Всего того, за что я полюбила этот сериал. Этой невероятной отчаянной нежности между ними, острой, болезненной и невысказанной. Эта серия невероятно теплая. Я люблю мягкую сепию флэшбеков и сцену с кулончиком. Я люблю Дина, который бурчит, злится, но все равно всего себя отдает Сэму, и я люблю Сэма - упрямого, не желающего сдаваться, ненавидящего Рождество - и все-таки устраивающего праздник для своего брата. Потому что - в последний раз. Потому что он никогда этого не скажет, а Дин не будет требовать ответа на свой вопрос. Ради одной только этой недоговоренной сцены в конце, молчаливой, уютной, последней можно любить этот эпизод.
Быть может, здесь и не самая блестящая сюжетная линия, не самый острый драматический накал, не самый душещипательный ангст... но эта серия для меня - квинтессенция всего братского. Всего того, за что я полюбила этот сериал. Этой невероятной отчаянной нежности между ними, острой, болезненной и невысказанной. Эта серия невероятно теплая. Я люблю мягкую сепию флэшбеков и сцену с кулончиком. Я люблю Дина, который бурчит, злится, но все равно всего себя отдает Сэму, и я люблю Сэма - упрямого, не желающего сдаваться, ненавидящего Рождество - и все-таки устраивающего праздник для своего брата. Потому что - в последний раз. Потому что он никогда этого не скажет, а Дин не будет требовать ответа на свой вопрос. Ради одной только этой недоговоренной сцены в конце, молчаливой, уютной, последней можно любить этот эпизод.