Смотри, произошло явление чая как феномена (с)
простыня про характер РумпельштильцхенаСказочная трусость всегда – и весьма логично – сопровождается целым букетом других недостатков, которые делают невозможным симпатию к герою. Трус легко идет на предательство, не способен быть честным или благородным, не способен на самопожертвование – в общем, лишен всего того, что делает любого положительного героя в любой истории симпатичным. Впрочем, того, что делает симпатичным героя отрицательного – тоже – потому что из трусов злодеи выходят очень мелочные, гнусные, параноидально-жестокие – в общем, лишенные того размаха и своеобразного благородства, которые могут сделать любимцем злодея.
С этой точки зрения с Румепльштильцхеном происходит весьма любопытная эволюция, которую в каком-то смысле можно сравнить, с определенными натяжками, с путем от приквельного (и я имею в виду в первую очередь второй и третий эпизоды) Энакина до того Дарта Вейдера, которого мы все знаем и некоторые (ну вот как я) любим.
Исходные данные таковы, что с самого начала Румпель был неплохим человеком – но таким себе соционическим достом. Основные его положительные качества заключались в доброте, человеколюбии, заботливости по отношению к близким, что в реалиях его жизни ну уж никак не могло сойти за то, что будет цениться в мужчине. И если накопленные обиды на весь мир и страхи с получением силы все-таки перевешивают это вот все-сочувствие (а обычно так и происходит, потому что сложно ожидать от человека, которого всю жизнь шпыняли за его мягкость, что он будет продолжать в том же духе), то и применение этой силе находится соответствующая: месть, мелочная жестокость и получение удовольствия от нее. Когда воспитанный на законах естественного отбора и пребывавший в самом конце пищевой цепочки вдруг оказывается в ее начале – ощущение силы не может не закружить голову; и при этом она все еще не дает уверенности; демонстрация силы стает необходимой, потому что в глубине души наш герой – все тот же «маленький человек». И, собственно, с Румпелем это где-то и показано в сцене с растаптыванием превращенного в улитку, когда он плюет даже на увещевания Бэя, да и слова последнего насчет you’re hurting people all the time; то, насколько Румпелю плевать на девушку, которая становится первой жертвой новоприобретенных скиллсов по вырыванию сердца Регины, в каком-то смысле убийство Милы, да и сцена после поцелуя с Белль – стоит копнуть чуть глубже, и наружу прорывается все та же мелочность и неуверенность в себе, которые не могут добавлять плюсиков в карму. Тем не менее, с течением времени ситуация несколько меняется. Подход Румпеля к жестокости, как мне кажется, стает менее эмоциональным и более утилитарным, и у него таки появляется своеобразный кодекс чести: во-первых, my deals are always honourable, во-вторых – как мне кажется – вместо эмоционально же окрашенного «есть я, а все остальные – ничтожные черви», вырабатывается более широкая и в каком-то смысле более хладнокровная система свой-чужой. Ясно, что в категорию «свой» на эмоциональном уровне входят Бей и Белль (и исключительно они), но вот на рассудочном – он учится уважению, которым, в принципе, в той или иной мере пользуются не только Регина (что логично по праву силы), но и значительная часть главных героев, та же Белоснежка. К Румпелю приходит осознание собственной силы, того, что ему никому ее уже доказывать не надо, и, выходит, что пребывание в шкуре Темного влияет на его характер в каком-то смысле положительно – потому что основные черты Голда уже именно эти: спокойное осознание собственной силы, отсутствие мелочности или суетливости, умение держать спину прямо, Темный "выпрямляет" его, хоть и лишает той мягкости и доброты; и если человек-Румпель в первую очередь вызывает сочувствие, а Темный – тот сорт восхищения, который вызывают трикстеры как неконтролируемая стихия, наделенная обаянием, стилем и чувством юмора, то Голд, помимо этого, вызывает уже и уважение.
С этой точки зрения с Румепльштильцхеном происходит весьма любопытная эволюция, которую в каком-то смысле можно сравнить, с определенными натяжками, с путем от приквельного (и я имею в виду в первую очередь второй и третий эпизоды) Энакина до того Дарта Вейдера, которого мы все знаем и некоторые (ну вот как я) любим.
Исходные данные таковы, что с самого начала Румпель был неплохим человеком – но таким себе соционическим достом. Основные его положительные качества заключались в доброте, человеколюбии, заботливости по отношению к близким, что в реалиях его жизни ну уж никак не могло сойти за то, что будет цениться в мужчине. И если накопленные обиды на весь мир и страхи с получением силы все-таки перевешивают это вот все-сочувствие (а обычно так и происходит, потому что сложно ожидать от человека, которого всю жизнь шпыняли за его мягкость, что он будет продолжать в том же духе), то и применение этой силе находится соответствующая: месть, мелочная жестокость и получение удовольствия от нее. Когда воспитанный на законах естественного отбора и пребывавший в самом конце пищевой цепочки вдруг оказывается в ее начале – ощущение силы не может не закружить голову; и при этом она все еще не дает уверенности; демонстрация силы стает необходимой, потому что в глубине души наш герой – все тот же «маленький человек». И, собственно, с Румпелем это где-то и показано в сцене с растаптыванием превращенного в улитку, когда он плюет даже на увещевания Бэя, да и слова последнего насчет you’re hurting people all the time; то, насколько Румпелю плевать на девушку, которая становится первой жертвой новоприобретенных скиллсов по вырыванию сердца Регины, в каком-то смысле убийство Милы, да и сцена после поцелуя с Белль – стоит копнуть чуть глубже, и наружу прорывается все та же мелочность и неуверенность в себе, которые не могут добавлять плюсиков в карму. Тем не менее, с течением времени ситуация несколько меняется. Подход Румпеля к жестокости, как мне кажется, стает менее эмоциональным и более утилитарным, и у него таки появляется своеобразный кодекс чести: во-первых, my deals are always honourable, во-вторых – как мне кажется – вместо эмоционально же окрашенного «есть я, а все остальные – ничтожные черви», вырабатывается более широкая и в каком-то смысле более хладнокровная система свой-чужой. Ясно, что в категорию «свой» на эмоциональном уровне входят Бей и Белль (и исключительно они), но вот на рассудочном – он учится уважению, которым, в принципе, в той или иной мере пользуются не только Регина (что логично по праву силы), но и значительная часть главных героев, та же Белоснежка. К Румпелю приходит осознание собственной силы, того, что ему никому ее уже доказывать не надо, и, выходит, что пребывание в шкуре Темного влияет на его характер в каком-то смысле положительно – потому что основные черты Голда уже именно эти: спокойное осознание собственной силы, отсутствие мелочности или суетливости, умение держать спину прямо, Темный "выпрямляет" его, хоть и лишает той мягкости и доброты; и если человек-Румпель в первую очередь вызывает сочувствие, а Темный – тот сорт восхищения, который вызывают трикстеры как неконтролируемая стихия, наделенная обаянием, стилем и чувством юмора, то Голд, помимо этого, вызывает уже и уважение.
@темы: Once Upon a Time
-
-
23.11.2012 в 14:46В моем восприятии Румпель трусом и вовсе не был - совершил раз промашку, а потом его все так и обзывали. Все ж таки за женой на пиратский корабль пошел, чтоб спасти сына - поджег замок и замочил Темного. Так что товарищ вполне решительный, когда надо.
Получив силу - творил бессмысленную и беспощадную жестокость только в самом начале (перерезал вербовщиков, давил улиток и забивал сапогами немых девушек). После исчезновения Бэя - поступал по принципу "цель оправдывает средства". Т.е. просто использовал все и всех, чтоб найти сына, а вовсе не для того, чтоб испортить всем жизнь.
Это все к тому, что не такой уж он озлобленный и опьяненный собственным могуществом)
Спасибо за простыню - было интересно)
-
-
23.11.2012 в 15:54Получив силу - творил бессмысленную и беспощадную жестокость только в самом начале
ну, да, в принципе я где-то это тоже имела в виду. во всем, что показывают в дальнейшем, он абсолютно рационален, в отличие от той же Регины, которая явно получает удовольствие от того, что делает. хотя, если уж говорить об этом, он слишком уж видимо жизнерадостный злодей для того, чтобы полностю исключать получение удовольствия)
насчет изначальной трусости вопрос спорный. он боится действительно того, что представляет реальную опасность, и в этом смысле и его оценка ситуации, и его поведение адекватны, и он действительно способен на храбрые поступки. но, с другой стороны, его поведение, когда он приходит на корабль, когда сталкивается со стражниками, делавшими "поползновения" в сторону Бея, да даже когда он пошел за Милой в кабак, позволяет сделать выводы, что он абсолютно не-конфликтный тип и в принципе не способен выдержать прямую конфронтацию - даже с собственной женой. и вот это уже в соединении с трезвой оценкой представляющей опасность ситуации и дает ту трусость, которой ему постоянно пеняют и которая и делает его-человека вечно униженным. вообще выходит такой вот любопытный вариант социофобии, что ли, когда он готов рисковать даже своей жизнью - абстрактно, вот как с пожегом замка - и при этом не способен выдержать малейшего морального давления, на чем и ломается.
-
-
23.11.2012 в 17:06Ну вообще да - не везло ему как-то по жизни)
-
-
23.11.2012 в 19:47там по-моему на тумблере кто-то говорил, что виновата по большей части мораль той реальности - если бы он где-то так же вел себя в "наших" условиях, оно бы прошло по крайней мере не так болезнено. может что и так)
-
-
24.11.2012 в 23:23наружу прорывается все та же мелочность и неуверенность в себе, которые не могут добавлять плюсиков в карму. теперь он трусит, когда речь заходит о вещах слишком ему дорогих, через которые можно увидеть его прошлую человеческую неконфликтную и мягкую натуру. Колокольчик фарфоровый, на мой взгляд, ты целиком права: его слишком долго гнобили за мягкость...
Я вот вспоминаю его слова в 1-ой, кажется, серии 2-го сезона, когда Голд сказал Белль, что "Теперь тебе лучше уйти. Потому что я все еще чудовище" и рассуждаю. Это был трусливый поступок *боялся, что не изменится и не оправдает ее любви/новоявленная возлюбленная не вписывалась в его штатное темное расписание и планы* или все-таки смелый *хотел уберечь Белль от самого себя*?)
-
-
24.11.2012 в 23:52"Теперь тебе лучше уйти. Потому что я все еще чудовище"
мне кажется, там все вместе. он явно искренне хочет лучшего для Белль, он хочет при этом быть с ней, и все-таки он боится - и разочаровать, и, с другой стороны, самому ослабнуть. мне кажется, объяснение его погони за силой "это мой костыль" по крайней мере не менее валидно, если не более, чем поиски сына, он же и правда без этого никак, потому что как "простой" человек он просто не справляется ни с собой, ни с миром - тут "трусость" вполне повседневная, худшее последствие которой - сложности в отношениях, но все же да.