понедельник, 14 июля 2014
Как бы мы ни старались передать другому свой опыт, это невозможно, ибо истина всегда существует двумя способами: как знание про эту истину и как ее понимание и переживание (как истина, если угодно, экзистенциальная). Такова же истина о том, что люди отличаются от тебя: ты можешь знать об этом, но не поймешь по-настоящему до тех пор, пока не испытаешь хотя бы один раз потрясение от того, что человек рядом имеет совсем другой набор очевидного и само собой разумеющегося, чем ты. После этого понимания мир становится местом куда более печальным, одиноким и увлекательным, чем был до того.
читать дальшеЛюди часто недооценивают степень непроницаемости чужого сознания. Они «судят по себе», и открытие того, что Другой функционирует иначе, может стать неприятным шоком. Но мысль (истина) о подобии и единообразии людей на самом деле имеет корни более глубокие, чем мысль (истина) об их различии. Мы интуитивно чувствуем ту первооснову, самый глубинный слой нашего бытия, в котором мы неразличны (в котором вообще нет различий), и пытаемся действовать согласно этому интуитивному пониманию. Но мы упускаем из вида два слоя стекла, каждое из которых обычно не слишком чистое, наши сосуды (тела-личности-эго), отделяющие друг от друга два глубинных «я», которые не имеют различий ни друг с другом, ни с миром. Люди толкаются друг о друга этими стенками, трутся стеклом, зачастую издавая весьма неприятный скрежет, и редко способны понять другого или по-настоящему дать понять себя.
И все же прозреть в Другом Я и в Я – Другого – это один из самых прямых путей к просветлению, первая ступенька к Бытию как таковому, и именно поэтому многие люди, не отдающие себе отчета в этом и не задумывающиеся ни о каком там бытии, связывают свое счастье с другими людьми. В таком случае, впрочем, они считают, что счастье – в людях и не идут дальше, к пониманию того, что полноценная коммуникация – это как бы предварительный просмотр, глазок, в который можно подсмотреть бытие как таковое, первая ступенька длиннющей лестницы.
Коммуникация не разрушает эти стенки, но для начала она дает понять, что за твоим стеклом – такое же человеческое существо (то есть в принципе что-то, подобное тебе). Переживание непроницаемости чужого сознания, его тайны – это одна из таблеток против солипсизма. В любви люди учатся протирать в налете и грязи на стекле маленькие окошечки, обернутые к такому же окошечку другого. Чем счастливее любящие, тем шире это окошко, эта лазейка чистоты и прозрачности, позволяющая заглянуть сквозь два стекла и увидеть, что за ними – по обе стороны – одно. Любовь, впрочем, как и счастье – это состояние, а не чувство, это прозрение, минута ясности, которая может повторяться, но не может длиться беспрерывно и вечно, и к тому, чтобы окошки не затягивались грязью, вновь и вновь приходится прикладывать усилия.
Дружба не дает таких просветлений, она – «длинный путь» герменевтики, которой подвергается не само бытие, но текст (в данном случае – общение, и преимущественно вербальное). Друзья перестукиваются через свои стенки, и вполне может оказаться, что каждый из них сидит в своей китайской комнате и выдает на чужой запрос совсем не то, что надо бы; или же что точки и тире азбуки Морзе в розданным им букварям соответствуют совсем другим звукам и буквам; так чаще всего и оказывается, но, если любовь – это состояние, то дружба – процесс, в котором – пусть и не всегда успешные – попытки трансцендентировать Я и постичь сознание Другого являются постоянным, упорным трудом, который также должен вести к прикосновению к бытию.
В этом смысле верен третий член силлогизма «не согрешишь – не спасешься»: только превзойдя нерефлексивное представление об одинаковости, вкусив яблоко познания разделения и инаковости другого человеческого существа, есть шанс когда-нибудь прийти к настоящему пониманию с ним подобия и единства.
@темы:
life is a gift horse in my opinion