Смотри, произошло явление чая как феномена (с)
Каткарт и Клейн, «Хайдеггер и гиппопотам заходят в райские врата»
Многие системы западной (особенно) философии похожи на монументальную реалистическую живопись: авторы тратят массу сил на прописывание деталей, иголочки в соснах и капельки пота на лице третьего солдата в пятом ряду, на тончайшие дефиниции и дистинкции — с тем, чтобы убедить аудиторию в том, что именно таков порядок вещей, хотя и ежу понятно, что даже самая реалистичная картина — это лишь кусок, вырванный из реальности и трансформированный умом, зрением, техникой и материальными ресурсами художника.
Более «расхлябанные» формы философии вроде экзистенциализма, которые ближе кнароду искусству поэтому честнее: они не пытаются сказать, что подсолнухи на картине и на столе — это одно и то же. (Тексты дзен по этой аналогии должен быть приравняны к беспредметной живописи: услышал хлопок одной руки и постигай себе, вот это пятно на картине — символ атома, души человека или просто художник краской ляпнул).
И «модерные», и «реалистичные» системы на самом деле занимаются одним и тем же: они пытаются создать способ видения. Отличие «реалистов» в худшую сторону заключается в том, что то ли авторы действительно убеждены, то ли только пытаются убедить свою аудиторию, что этот способ видения единственный и действительно отображает реальность.
У Платона было истинное что-то, у Канта было истинное что-то, у Хайдеггера было истинное что-то. Но вот что именно — это зависит от читателя. Философия (как и, в идеальном случае, религии) просто чистит оптику, которой человек пользуется, чтобы смотреть на мир. И, поскольку проблемы с оптикой у всех разные, то и чистить их нужно разными способами.
Западная философия хороша, когда используешь ее как моющее средство, но иногда за красивыми иголочками забываешь, что конечная цель этого всего — посмотреть своими глазами на мир непосредственно, воспринять конечную реальность, которую философия пытается изобразить — то есть, приобрести практический опыт того, о чем философия теоретизирует.
Многие системы западной (особенно) философии похожи на монументальную реалистическую живопись: авторы тратят массу сил на прописывание деталей, иголочки в соснах и капельки пота на лице третьего солдата в пятом ряду, на тончайшие дефиниции и дистинкции — с тем, чтобы убедить аудиторию в том, что именно таков порядок вещей, хотя и ежу понятно, что даже самая реалистичная картина — это лишь кусок, вырванный из реальности и трансформированный умом, зрением, техникой и материальными ресурсами художника.
Более «расхлябанные» формы философии вроде экзистенциализма, которые ближе к
И «модерные», и «реалистичные» системы на самом деле занимаются одним и тем же: они пытаются создать способ видения. Отличие «реалистов» в худшую сторону заключается в том, что то ли авторы действительно убеждены, то ли только пытаются убедить свою аудиторию, что этот способ видения единственный и действительно отображает реальность.
У Платона было истинное что-то, у Канта было истинное что-то, у Хайдеггера было истинное что-то. Но вот что именно — это зависит от читателя. Философия (как и, в идеальном случае, религии) просто чистит оптику, которой человек пользуется, чтобы смотреть на мир. И, поскольку проблемы с оптикой у всех разные, то и чистить их нужно разными способами.
Западная философия хороша, когда используешь ее как моющее средство, но иногда за красивыми иголочками забываешь, что конечная цель этого всего — посмотреть своими глазами на мир непосредственно, воспринять конечную реальность, которую философия пытается изобразить — то есть, приобрести практический опыт того, о чем философия теоретизирует.